В царствование византийского императора Феодосия Великого[1] в Антиохии проживал один муж, золотых дел мастер, по имени Андроник. Он взял себе в жены дочь золотаря же – Иоанна, имя коей было Афанасия, означающее «бессмертие»[2]. И действительно, святая Афанасия своею святою жизнью, как то показывает и ее кончина, – приобрела себе бессмертную славу. Сия супружеская чета – Андроник и Афанасия, проводя честную и богоугодную жизнь, украшали себя всякими добродетелями. Свое умножающееся состояние они делили на три части – одну часть тратили в пользу бедных, другую – на церковное благолепие, а третью – на домашние нужды. За свою кротость и добрые дела Андроник и Афанасия были любимы и почитаемы всеми гражданами. После того, как от них родились сын Иоанн и дочь Мария, они прекратили плотское супружеское сожительство и проживали, как брат с сестрой, в чистоте. Особенные заботы и попечения были у них относительно убогих. Служа последним, они переносили на своих руках больных, обмывали их, кормили и одевали и на свои средства доставляли всевозможный покой нищим и странникам. При сем каждую неделю Андроник и Афанасия среду и пятницу проводили в посте и молитвах.
Между тем, как они продолжали жить столь добродетельною жизнью, Бог благоволил призвать их к еще более совершенной жизни, – дабы, отложивши все земное, они последовали за Единым Господом своим Иисусом Христом, Который оставил нам образец, по коему мы должны следовать стопам Его.
В один день, после двадцатилетней супружеской жизни, Афанасия, возвратившись из церкви от утрени домой, застала детей своих в бреду и, обеспокоившись, села подле них на постели. Андроник, вернувшись из церкви несколько позже, сталь звать свою жену, предполагая, что она спит. Афанасия отвечала:
– Не сердись на меня, господин мой, потому что дети наши находятся в сильном жару.
Удостоверившись в сем, Андроник отошел от больных детей, говоря:
– Да будет воля Господня!
После сего он отправился в загородную церковь святого мученика Иулиана, где похоронены были родители его. Здесь он пробыл на молитве до шестого часа.
В то время, как Андроник находился в церкви, оба ребенка его – сын Иоанн, коему шел двенадцатый год, и дочь Мария десяти лет от роду – умерли. Возвращаясь с молитвы, Андроник услышал плач и вопль в доме своем и, смутившись, побежал поспешнее. Он застал около своего дома великую толпу жителей своего города, обоих же детей своих увидал лежащих мертвыми. Удалившись в свою молельню, Андроник повергся ниц пред образом Спасителя нашего, произнося слова праведного Иова:
– «Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21).
В слезах о умерших детях своих Афанасия настолько изнемогла по причине сильной скорби, что желала себе даже смерти, так как она повторяла:
– О, если бы и мне умереть с моими детьми!
В день погребения детей Андроника и Афанасии к ним собрались все граждане и пришел сам патриарх со всем клиром своим. Детей похоронили в церкви святого Иулиана, – где покоились и предки их. По совершении обряда погребения Афанасия не хотела возвращаться домой, но с плачем сидела подле могилы своих детей.
В полночь в образе инока ей явился здесь святой мученик Иулиан и обратился к ней с следующими словами:
– Женщина! зачем ты не оставляешь в покое почивающих здесь?
Афанасия отвечала:
– Господин, не сердись на меня, так как я нахожусь в страшной скорби: я имела двоих детей и вот сегодня обоих вместе похоронила!
Святой мученик Иулиан спросил Афанасию:
– Скольких же лет были твои дети?
Афанасия отвечала:
– Один двенадцати, а другая – десяти лет.
Тогда святой сказал ей:
– Зачем ты о них плачешь? для тебя полезнее было бы, если бы ты о своих грехах плакала. Уверяю тебя, что подобно тому, как человеческая природа требует пищи, так точно и умершие дети питаются у Христа небесными благами. Они Ему молятся: – Судия праведный! Ты лишил нас земных благ, не лиши же небесных!
Выслушав сии слова, Афанасия пришла в умиление и, вместо скорби, возрадовалась, говоря:
– Если мои дети продолжают жить на небе, то зачем мне плакать?
Говоря так, Афанасия обернулась, желая подольше побеседовать с явившимся к ней, но более уже не видала его. Афанасия искала явившегося ей по всей церкви, но никого не нашла. Тогда она потревожила охранявшего церковные двери привратника и спросила его:
– Где тот инок, который разговаривал со мною?
Привратник отвечал:
– Разве ты не видишь того, что двери заперты и сюда никто не входил: что же ты говоришь, будто кто-то с тобою разговаривал?
Тогда Афанасия, убедившись, что то было лишь видение, убоялась и, возвратившись домой, пересказала мужу то, что видела и слышала и, вместе с тем, утешилась в своей скорби.
– Господин мой, – сказала Афанасия Андронику, – еще при жизни детей наших я намеревалась сообщить тебе об одном своем намерении, но смущалась; теперь же, вот, по смерти их, скажу тебе без смущения: отпусти меня в монастырь, дабы там оплакивать мне грехи мои. И тогда Господь, взявший от нас наших детей, может соделать нас наиболее приуготованными к служению Ему.
Андроник отвечал:
– Пойди, испытай в течение одной недели свое намерение и, если не переменишь его, то мы посоветуемся о сем вместе.
Афанасия, выдержав испытание, не изменила своего намерения и по прошествии многих дней, наоборот, преисполнилась сильнейшим желанием иноческой жизни и снова стала упрашивать мужа отпустить ее в монастырь.
Тогда Андроник, призвав отца Афанасии, сказал ему:
– Вот, мы желаем пойти поклониться святым местам, посему вверяем тебе наш дом и все наше имущество и просим тебя: если на пути случится с нами какое-либо несчастье, то раздай наше имущество нуждающимся, а дом наш обрати в больницу для нищих и в приют для странников.
Таким образом Андроник, поручив тестю свой дом и свое имущество, освободил вместе с тем и всех своих рабов и рабынь.
В одну из ночей Андроник и Афанасия, собравшись, взяли на дорогу немного из своего имущества и вышли из дома, никем не замеченные. Предавшись воле Божией, они стали совершать подвиг странничества.
Встретив утро следующего дня за городом, блаженная Афанасия, оглянувшись назад, увидала вдали свой дом и, обративши взор к небу, сказала:
– Боже, сказавший Аврааму и Сарре: «пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе» (Быт.12:1)! призри и на нас и путеводительствуй нами в страхе Твоем. Вот мы ради Тебя бросили открытым наш дом, не затвори же для нас дверей Твоего Царства.
После сего оба они с плачем продолжали свой путь. Достигнув Иерусалима, Андроник и Афанасия поклонились святым местам и, приняв благословение от многих отцов, беседовали с последними. Затем пошли и в Александрию поклониться мощам святого мученика Мины. По дороге сюда Андроник, оглянувшись, заметил какого-то мирянина, ссорившегося с монахом, и сказал мирянину:
– Зачем ты ссоришься с монахом?
Мирянин отвечал:
– Монах нанял у меня осла, чтобы ехать на нем в Скит, и я советовал ему отправиться теперь же, чтобы нам совершать путь ночью, когда нет сильного солнечного зноя, а утром часу в шестом быть уже в Ските. Между тем монах не желает принять моего совета.
Тогда Андроник спросил мирянина:
– Имеешь ли ты другого осла?
Тот отвечал:
– Имею.
Андроник сказал:
– Поди же приведи его, – и я найму его у тебя, так как и я желаю ехать в Скит[3].
Супруге же своей Афанасии Андроник сказал:
– Подожди здесь до тех пор, пока я съезжу в Скит получить от тамошних отцов благословение.
– Возьми и меня с собою, – просила Афанасия.
– Женщинам, – отвечал Андроник, – не положено бывать в Ските.
Тогда Афанасия с плачем сказала мужу:
– Если ты меня оставишь, не отдавши в женский монастырь, то дашь в том ответ святому мученику Мине.
Андроник дал обещание не оставлять жены до тех пор, пока не исполнит ее желания.
После сего Андроник отправился в Скит, где в каждой Лавре[4] получал благословение от отцов Скитских.
Прослышав о преподобном Данииле[5], Андроник, преодолев большие затруднения, прибыл к нему, поклонился ему и после молитвы рассказал все о себе и супруге своей Афанасии. Преподобный Даниил сказал Андронику:
– Поди, приведи твою жену, и я дам вам в Фиваиду[6] письмо, чтобы ты свободно довел ее туда и поместил в женский монастырь тавеннисиотов[7].
Возвратившись к Афанасии, Андроник ночью привел ее к святому старцу Даниилу. Старец Даниил стал беседовать с ними о путях спасения и оказал им большую пользу душевную. Вручив затем им письмо, старец благословил их и отпустил в монастырь Тавеннисиотский.
Пришедши в обитель, блаженный Андроник поместил святую свою супругу Афанасию в женский монастырь. Восприяв здесь образ Ангельский, Афанасия стала проводить и образ жизни равноангельской. Сам же он возвратился к преподобному начальнику Лавры Даниилу, который постриг его в чин иноческий и, наставив в добродетельной жизни, назначил ему отдельную келлию, дабы Андроник, проживая в ней один, подвизался в безмолвии.
И вот блаженный Андроник, досточестно подвизаясь, пребывал в подвигах безмолвия в течение двенадцати лет. После сего он упросил отца Даниила отпустить его в Иерусалим поклониться святым местам. Сотворив молитву, преподобный Даниил с благословением отпустил его.
Проходя области Египта, Андроник однажды присел для небольшого отдыха под можжевеловыми кустами. И вот, по Божественному устроению, он увидел свою жену, блаженную Афанасию, шедшую в мужском одеянии. Они приветствовали друг друга. Афанасия узнала своего мужа Андроника, но он не узнал ее. Да и как возможно было узнать Афанасию, когда лицо ее от воздержания исхудало и она почернела, как ефиоплянка? К тому же Афанасия изменила свой вид и была в мужском одеянии. Она спросила Андроника:
– Не ты ли ученик отца Даниила, по имени Андроник?
– Да, я, – отвечал Андроник.
Затем она снова спросила его:
– Авва Андроник! куда ты идешь?
– Иду поклониться святым местам, – отвечал Андроник. – А ты, – спросил он в свою очередь Афанасию, – куда идешь и как тебя зовут?
Она ответила:
– И я иду ко святым местам, а зовут меня Афанасий (она так изменила свое имя и вместо Афанасии стала именоваться Афанасием).
– Пойдем вместе, – сказал Андроник. Афанасия отвечала:
– Если желаешь идти вместе со мною, то «положи охрану устам твоим» (ср. Пс.140:3), так, чтобы нам идти в молчании.
Андроник сказал:
– Хорошо, пусть будет так, как ты желаешь.
Афанасия продолжала:
– Пойдем, и да сопутствуют нам молитвы святого твоего старца.
Когда Андроник и Афанасия достигли Иерусалима, то обошли здесь все святые места для поклонения. После сего они пошли в Александрию поклониться мощам святого мученика Мины. Здесь после молитвы Афанасия сказала Андронику:
– Отче, желаешь ли ты, чтобы мы стали пребывать оба в одной келлии?
Андроник ответил:
– Останемся, – но я прежде спрошу старца, – позволит ли он нам пребывать в одной келлии.
Афанасия продолжала:
– Пойди – спроси, а я буду дожидаться тебя в скиту, который именуется Октодекатским[8], и, если старец позволит, то приди за мною, и мы будем проживать в келлии в безмолвии, подобно тому, как мы и странствовали в молчании, а если ты не в силах пребывать в молчании, то не возвращайся за мною, так как я не желаю жить без подвига безмолвия даже и в том случае, если повелит то преподобный отец.
Андроник, придя к авве Даниилу, рассказал ему все о своем спутнике Афанасии.
Тогда Даниил сказал Андронику:
– Возвратись же, возлюби молчание и оставайся с Афанасием, потому что он – совершенный инок.
После сего Андроник, взяв с собою Афанасию, увел ее в свою келлию, где она прожила в страхе Божием и безмолвии еще других двенадцать лет. Несмотря на сие, Андроник не узнал своей жены, потому что последняя усердно молилась Богу о том, чтобы не быть ей узнанной мужем своим. Авва Даниил часто приходил к ним и поучал их. Один раз, когда после пребывания у них и беседы о многих душеполезных предметах Даниил возвращался в свою келлию, – прежде чем он успел дойти до нее, его догнал блаженный Андроник со словами:
– Отец Даниил, Афанасий отходит ко Господу!
Старец, возвратившись, застал Афанасию в сильном жару. При виде старца Афанасия стала плакать, а старец говорил ей:
– Тебе следует радоваться, а не плакать: ведь ты идешь в сретение Господа.
Афанасия отвечала:
– Я плачу не о себе, но об Андронике. Но, отче, окажи любовь твою мне: после моей кончины ты найдешь у меня в изголовье письмо, прочитай его и потом отдай Андронику.
Затем после молитвы Афанасия причастилась Божественных Таин и отошла ко Господу. Братия пришли хоронить тело и увидели, что то была женщина. Авва Даниил, найдя в изголовье постели Афанасия письмо, прочитал его и передал Андронику. Тогда последний узнал, что Афанасия была жена его.
После сего все прославили Бога. Слух о сем распространился по всем Лаврам, и авва Даниил, разослав иноков, призвал всех египетских отцов и тех, кои подвизались во внутренней пустыне. Собрались обитатели всех александрийских Лавр и скитники, носящие белые одежды (у тех скитников быль обычай – ходить в белых одеждах), и с честью похоронили святое тело блаженной Афанасии, прославляя Бога, даровавшего ей таковое терпение.
После погребения Афанасии старец Даниил прожил с Андроником семь дней и в сей последний день, помянув преставившуюся, Даниил пожелал взять Андроника в свою келлию. Между тем Андроник упрашивал старца, говоря:
– Отче, оставь меня здесь, дабы мне быть похороненным с подругой моей Афанасией.
Оставив его, старец удалился; но еще не успел он достигнуть до келлии, как вновь нагнал его другой инок, говоря:
– Отец Андроник отходит ко Господу.
Старец немедленно снова послал за ушедшими отцами и сказал им:
– Вернитесь со мною к отцу Андронику.
Те, возвратившись, застали Андроника еще живым и получили от него благословение. Когда Андроник в мире скончался[9], между скитянами Октодекатского монастыря и другого, где подвизалась преподобная Афанасия и иноки коего носили белые одежды, произошел большой раздор.
Последние говорили:
– Покойный – наш брат, и мы хотим его взять в наш скит, дабы нам помогали его молитвы.
Точно так же и отцы скита Октодекатского говорили:
– Сей брат – наш, и посему пусть он будет положен с блаженною сестрою его Афанасиею.
Тогда скитники другого монастыря сказали:
– Как укажет архимандрит Октодекатского скита, так мы и поступим.
Старец повелел похоронить Андроника с Афанасиею. Между тем скитники белоризцы не желали послушаться его, потому что их было большинство, и они говорили:
– Старец выше страстей, и притом он не боится соперничества, а мы, будучи юнейшими, хотим иметь у себя нашего блаженного Андроника, чтобы он помогал нам своими молитвами: с нас довольно, что мы оставили вам Афанасию!
После сего скитники едва успокоились и похоронили преподобного Андроника вместе с блаженною Афанасией, восхваляя Бога, дивного во святых Своих. Слава Ему во веки веков. Аминь.

Примечания
[1] Феодосий Великий – Римский император с 379 по 395 г. В его царствование вера христианская была окончательно утверждена в Римской империи
[2] С греческого «афанасиа» – бессмертие.
[3] Скит – египетское слово – значит: весы, испытание сердца. Другие производят от греческого «кожа», каковое словопроизводство указывает на то, что первоначальные скитники – подвижники не имели правильно устроенных домов, а довольствовались устройством кожаных прикрытий из шкур диких зверей. В настоящем случае здесь разумеется не известный особый вид иноческих обителей, в смысле отдельных келлий для одиноких отшельников, а известная местность в расстоянии дневного пути (25-30 верст) от горы Нитрийской, в северо-западной части Египта. Это была безводная каменистая пустыня, излюбленное место египетских пустынников, прославившееся аскетическими подвигами спасавшихся в ней иноков. От сей местности впоследствии и получили наименование скита иноческие пустынные обители, в коих ревностнейшие иноки селились для строжайшего уединения и ненарушимого безмолвия – ради пребывания в Боге Едином.
[4] Лавра – с греч., часть города, переулок – собственно ряд келлий, расположенных вокруг жилища настоятеля в виде переулков в городе, обнесенный оградой или стеной. Иноки в Лаврах вели отшельнический образ жизни и подвизались каждый в своей келлии, собираясь вместе для богослужения в первый и последний день недели, а в остальные дни сохраняя строгое безмолвие; жизнь в лаврах была много труднее, чем в других обителях. С глубокой древности название Лавры применяется к многолюдным и важным по своему значению монастырям. Впервые появилось оно в Египте в затем в Палестине. В настоящее время имя Лавры употребляется у нас исключительно в смысле почетного названия.
[5] Память преп. Даниила Скитского совершается Церковью в субботу Сырную.
[6] Фиваида – область знаменитого в древности египетского города Фивы; этим же именем назывался, по имени главного города, и вообще весь Верхний (Южный) Египет.
[7] Среди других обителей здесь славился строгим подвижничеством и женский Тавеннисиотский монастырь.
[8] Монастыри Скитской пустыни различались по номерам, соответственно расстоянию своему от Александрии («Октодекатский» – восемнадцатый).
[9] Скончался в первой половине V века.